Филигранное прошлое булгарских ювелиров
Поворот к наследию предков совершается очень медленно. Оно, даже при наилучшем стечении обстоятельств, никогда более не займет того места в жизни людей, которое ему принадлежало. Унификация, пришедшая в мир более столетия назад, оставляет совсем немного пространства для вычурной древности: в музеях, сувенирных лавках, храмах. Но там они могут стать настоящими хозяевами...
Искусство работы по золоту и серебру: алтынчылык, көмешчелек – одно из древних ремёсел булгарского народа, которое обрело мировую известность. Долгое время о нём знали именно как "татарское", "ордынское ремесло" – вне связи с булгарскими, домонгольскими достижениями. О них, впрочем, до середины XIX столетия официальная европейская наука ничего и не знала. Не было коллекций, публикаций, выставок. Каюма Насыри – автора любопытной книги на этот счет, ни в Европе, ни в России толком не знали. Дело было и в том, что за пятьсот лет, прошедших с момента покорения Булгарии войсками чингизидов её искусство, попавшее в условия империи, где тон задавали более древние и приближенные к центрам политической и финансовой власти школы, претерпело сильное влияние со стороны новых авторитетов, новых потребителей, приобрело новые художественные взгляды. Однако за чертами египетской, иранской стилизации всё равно прятались булгарские черты.
Учёные отмечают, что булгары владели практически всем арсеналом ювелирного искусства той поры. А украшения типа "яка чылбыры" (ожерелье из ажурных украшений, надевалось поверх воротника), "изү" (нагрудник с украшением), "хәситә" (перевязь) у других народов Среднего Поволжья практически не встречались. Более того, булгары и затем казанлы внесли сугубо своё: создали технику бугорчатой скани, не встречающейся более нигде...
Филигрань (от латинского filum – "нить" и granum – "зерно") или скань (от древнерусского "скать" – "свивать") – вид ювелирной техники, представляет собой ажурный или напаянный на металлический фон узор из тонкой золотой или серебряной проволоки, гладкой или свитой в верёвочки и спирали. Латинизированное название указывает на составляющие элементы техники, русское – отражает технический приём, процесс.
Изначальная оригинальность булгарского искусства, древность его корневой системы обнаруживается в том факте, что у тюркоязычных соседей – башкорт, чуваш, мишар, кряшен, искусство филиграни просто отсутствовало. У них были иные отправные точки развития. Булгарское искусство впитало за века своего существования гуннские, скифские, сарматские, эллинистические технологические приёмы и особенности.
Лучшие местные и московские исследователи – Дульский, Смирнов, Фирсов, проводили в своих работах мысль о преемственности искусства булгар и казанских "татар". Именно археологические раскопки, развёрнутые в середине 30-х годов, дали массовый и датированный материал для крупных обобщений о взаимодействии угро-финского культового бытового материала с навыками и сложившейся мифологией пришлых булгар, прошедших за столетия от начала Великого переселения народов ареалы старейших цивилизаций Ойкумены. Поскольку страна была на самом перекрёстке многих торговых путей, то и денежные, товарные потоки, протекавшие через территорию, были значительными. Ибн Фадлан свидетельствовал, что заграничные купцы привозили на волжские торги тысячи серебряных дирхемов, золотых динаров. Пришлось и булгарам уже в VII м веке заняться чеканкой собственных серебряных монет (в 2000х годах была найдена Билярской чеканки монета, датированная 697м годом).
А другим источником серебра стала знаменитая Биармия – закамский край легендарных капищ, куда снаряжались экспедиции всех средневековых разбойников: от варягов до ушкуйников. Много серебра привозили из Средней Азии. Особенно в виде монет из Ирана. Их переплавляли для нужд ювелирного производства и торгового обмена.
В составе Улуса Джучи с его огромными торговыми оборотами и громадными денежными потоками страна естественным порядком укрепила славу монетного и ювелирного цеха эпохи. Сменился, однако, стиль изделий. Очень просто отличить шейные обручи, браслеты из серебряной проволоки, перстни домонгольской поры от ордынских – с арабесками, геометрическим, растительным орнаментом. Работы булгар теперь воспроизводят манеру египетских, персидских мастеров. Эта особенность далее была развита в ханской Казани, дошла и до нас.
Большинство булгарских украшений – металлические. Преимущественно из серебра. Золото – редкость. Обычно применялось золочение. Так же характерно и употребление монет.
Камни у булгар были в большом почёте, любимыми являлись: бирюза, сердолик, топаз, яшма, аквамарин... Значительное количество камней имело ритуальное значение и носилось для предохранения себя от тех или иных опасностей...
Булгарское ювелирное искусство достигло наивысшего расцвета в середине XIX века. Ювелирный промысел этого времени сконцентрировал народные традиции, развил и приумножил их, создав значительное разнообразие видов национальных украшений, сочетание тончайшей обработки металла с умело подобранными камнями.
Крупнейшим центром производства булгарских ювелирных украшений была Казань – "Ново-Татарская слобода". Творили замечательные мастера и в Заказанье, особенно в селениях современных Сабинского, Арского и Мамадышского районов республики. В Закамье очагом ювелирного производства были деревня Карамышево Черемшанского района Татарстана, деревня Кояново Пермского района Пермской области. Изготовлением булгарских украшений занимались и русские ювелиры из села Рыбная Слобода на Каме.
Отчего свернулась «старая», кустарная ювелирная промышленность края? Это не секрет: исчезла материальная среда его существования – классы покупателей, ценителей, заинтересованная пресса. Ювелирные украшения стали дискредитирующим человека признаком, они изымались у населения системой госторговли – в обмен на продовольствие и ширпотреб, которого остро не хватало в стране с карточной системой. Наконец, модернизация просто-напросто перечеркнула эстетические представления всей прежней жизни: переодела массу вовлечённого в города населения в унифицированные пиджачные пары, военные кителя и гимнастёрки. После революции, в связи с заменой национальной одежды на европейскую, вышли из употребления многие виды украшений, с ними и названия: "изү" – нагрудник, "хәситә" – перевязь, "баш хәситәсе" – головная перевязь, "яка чылбыры" – воротниковое украшение, "сырга" – ожерелье, "чулпы", "тезмә" – накосные украшения и др. По новым понятиям ношение украшений среди комсомолок, интеллигентной молодежи считалось мещанством, несовместимым с революционным духом тех лет...
Последовавшая война не то что не добавила жизни старым промыслам, но выскребла до дна все старые сусеки. "Все для фронта, все для победы" оборачивалось принудительными подписками на военные займы, "палочками" трудодней. И массовыми сдачами монист и перстней на алтарь победы...
Ну а каким было отношение Хрущева к «хозяйчикам», известно. Тогдашняя власть, увлечённая призраками наступающего "коммунизма", принялась рубить под корень частные подворья, артели, индивидуалов. И добила фактически этих "последышей капитализма". А вместе с ними и художественные промыслы кустарей. Те, кто остался, потеряли материальную подпитку. Занятия ремеслом стали нерегулярными, постепенно утрачивались технологии и инструментарий. Изделия упростились до крайности. Только в 1968 году союзные власти спохватились и бросились спасать то, что осталось.
В постановлении татарского Совмина 1969 года говорилось: «В настоящее время со всей остротой встаёт вопрос о возрождении по сути утраченного ювелирного искусства...» В селах Верхние Метески, Большой Менгер, Большая Атня, Средний Пшалым, Кышлау Арского района и ряде других что-то ещё теплилось. И после постановлений и решений жизнь стала понемногу налаживаться. В ПКБ Минместпрома, его комбинате народных промыслов, в промкомбинате Шемордана начали выпускать продукцию: кручёные из проволоки конфетницы, вазы, изделия из серебра с чернью. Растущее черепашьими темпами благосостояние масс рождало такое же предложение – массовое, простенькое, наполненное идеологической, мещанской символикой. Достоинства изделий стали измерять толщиной колец и весом кулонов. Но для этого лучше всего подходило уже заводское производство...
сов� ���8� �� с революционным духом тех лет...
Последовавшая война не то что не добавила жизни старым промыслам, но выскребла до дна все старые сусеки. "Все для фронта, все для победы" оборачивалось принудительными подписками на военные займы, "палочками" трудодней. И массовыми сдачами монист и перстней на алтарь победы...
Ну а каким было отношение Хрущева к «хозяйчикам», известно. Тогдашняя власть, увлечённая призраками наступающего "коммунизма", принялась рубить под корень частные подворья, артели, индивидуалов. И добила фактически этих "последышей капитализма". А вместе с ними и художественные промыслы кустарей. Те, кто остался, потеряли материальную подпитку. Занятия ремеслом стали нерегулярными, постепенно утрачивались технологии и инструментарий. Изделия упростились до крайности. Только в 1968 году союзные власти спохватились и бросились спасать то, что осталось.
В постановлении татарского Совмина 1969 года говорилось: «В настоящее время со всей остротой встаёт вопрос о возрождении по сути утраченного ювелирного искусства...» В селах Верхние Метески, Большой Менгер, Большая Атня, Средний Пшалым, Кышлау Арского района и ряде других что-то ещё теплилось. И после постановлений и решений жизнь стала понемногу налаживаться. В ПКБ Минместпрома, его комбинате народных промыслов, в промкомбинате Шемордана начали выпускать продукцию: кручёные из проволоки конфетницы, вазы, изделия из серебра с чернью. Растущее черепашьими темпами благосостояние масс рождало такое же предложение – массовое, простенькое, наполненное идеологической, мещанской символикой. Достоинства изделий стали измерять толщиной колец и весом кулонов. Но для этого лучше всего подходило уже заводское производство...
