БУЛГАРСКИЙ ВОПРОС - Фаргат Нурутдинов

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22

— Мы сделали все возможное: запретили официальное употребление имени, историю и культуру булгар, добились самороспуска вредоносных «божьих воинов»... — залепетал было в ответ Галимзян, но Сталин перебил его:

— Но вы не дали народу ничего духовного взамен.

— Как?! — поразился Ибрагимов. — Ведь татаро-башкирские литераторы пишут — и много пишут...

Иосиф Виссарионович побагровел от гнева, но сдержался и заметил:

— Ваши переводные произведения не есть литература, и авторы их — не литераторы, а переводчики с русского. Вы — агитаторы, большевистские агитаторы, и вы полностью провалились с вашими агитками... Здесь, и сейчас же, найдите способ как заткнуть дыру, образованную вашими запретами.

— Извините, товарищ Сталин, не понял... — забормотал Галимзян, ошарашенный словами вождя. Ибрагимов был по натуре службистом, простым исполнителем, лишенным гибкости ума, и когда она требовалась, «впадал в недоумение».

— Поясню, если надо, — насмешливо сказал Сталин. — Вы должны пробиться к сердцу ваших пока несознательных читателей с помощью фольклора. Вот почему, к примеру, пользуется такой любовью и таким успехом у русского народа Демьян Бедный? Да потому, что пишет в стиле русских частушек — просто и понятно, вот и весь секрет. Почему бы вам не дать вашему народу его песни — но с новыми словами? Старая привычная форма привлечет людей к вашим словам, к вашей пропаганде. А вместо эпоса дайте переработку какой-нибудь подходящей легенды. Есть у вас такая?

На этот раз Галимзян был посообразительнее:

— Есть, товарищ Сталин. Это ногайское сказание об Идегее, золотоордынском князе.

— А ногайцы не предъявят вам обвинение в воровстве их произведения? — поинтересовался Иосиф Виссарионович.

— Нет, товарищ Сталин, — убежденно ответил Ибрагимов. — Мы введем туда слова «татары», «татарский», добавим кое-что, выкинем чисто ногайское — и выдадим это за наше, татарское сказание.

— Ну что ж, коли так... — молвил вождь. — А есть ли в сказании упоминание о Булгаре?

— Нет, товарищ Сталин.

— А о войнах с русскими?

— Тоже нет, товарищ Сталин.

— Надо ввести в него хотя бы парочку упоминаний о Булгаре и эпизод столкновения с русскими. Тогда сказание заинтересует ваш народ, он станет его читать и невольно воспримет слова «татарин» и «татарский». Вы согласны со мной?

— Да, товарищ Сталин! — воскликнул довольный Ибрагимов. — Сделаем все так, как Вы сказали!

По приезде в Казань Г. Ибрагимов нашел нескольких исполнителей сталинского плана отатаривания булгарской духовной жизни посредством фальсификации булгарского и ногайского фольклоров. В эту «гоп-компанию» вошли Н. И., М. К., Б. Р., Г. К. и другие (позднее к ним присоединился еще и Г. Р.-Б.). Лидером ее был Ибрагимов, а его «заместителем» — Н. И.

И. же взялся за «переработку» ногайского сказания «Идегей» в «татарский эпос «Идегей».

В эту группу приглашали также Хади Такташа и Хасана Туфана, но оба поэта с отвращением отказались участвовать в этом грязном деле. За это Такташа подвергли дикой травле и тихо прикончили, а Туфан — этот удивительно светлый человек — почти всю свою жизнь провел в страшных лагерях.

Но «спецгруппа» фольклорных фальсификаторов и без них проделала «грандиозную работу». Из десятков булгарских песен она выкинула старинные народные слова и заменила их своими, «с пролетарско-татарско-колхозной окраской».

Вот образчики «поэзии» ибрагимовских творцов «народных» песен:

 

Жил бы горько человек,
День затмился б голубой,
Если б партия вперед
Не вела нас за собой.

 

Или:

Открываю я окно,
Ясным летом дышит грудь.
Путь родного Ильича —
Это наш навечно путь.

 

Или:

Я раскрыл свое окошко,
В поле — летняя забота,
В поле — летняя страда.
Ильича — вождя народа —
Не забудем никогда мы,
Не забудем никогда...

 

Примитивнее всех, как будто нарочно, писал Р.:

У рабочей молодежи
Руки мощью налиты.
Строим новые дороги
И железные мосты.

 

Припев:

Ну, проснись, птенчик мой! —
Так воркует голубок, —
Не годится быть без дела, —
Мы не любим лежебок.

 

А вот К. «выпендривался», все его тянуло на «байты». Один из них он — видимо, нечаянно — назвал именем духовного вождя татаристов — Мирсаида Султан-Галиева («Мирсэет бэете») и заявил устами своего героя:

 

Одежду, ту, что я носил,
Пускай берут друзья.
И скажут всем, что честно пал
За власть Советов я!

 

Данный байт ему потом припомнили... Но кому теперь нужны эти «байты»? И как теперь нам найти прежние булгарские тексты наших песен?